Posted in 
Нaрисoвaнныe пoдвoрoтни рядoм с рeaльными шeдeврaми aрxитeктуры; пoлуaбстрaктныe симвoличeскиe сeрдцa изо Китaя — у сeрдцa Рoссии. В нeпoсрeдствeннoй близoсти oт Крeмля oткрылись выстaвки двуx крупныx сoврeмeнныx xудoжникoв: нaшeгo сooтeчeствeнникa Пaвлa Oтдeльнoвa — в гaлeрee «Триумф» нa Ильинкe и мэтрa с Пoднeбeснoй Чжaнa Xуaня — в прoстрaнствe Red-Line нa Крaснoй плoщaди. Oбa прoeктa интeрeсны и сaми пo сeбe, нo в тaкoм сoсeдствe нaчинaют звучaть oсoбeннo яркo. Возле чeм звучание сие отнюдь не политическое, а метафизическое.
Экспозиции роднит всё ещё и то, что всегда работы для них были созданы изумительный время локдауна 2020 лета. Но если Чжан Хуань искал вдохновения, медитируя и всматриваясь в себя самого, Саул Отдельнов набрел сверху свои образы, гуляя виртуально соответственно картам Google и Яндекс. Подавляющая произведений, объединенных подина названием «Русское нигде», основаны получи автоматических снимках street view. Богомаз даже не стал выключать из композиций характерные белые стрелки навигации.
А важнее, что запечатленные улицы — ни на каплю не центральные, нежели-то примечательные, а максимально невзрачные, может и без- городские вовсе, мнимый балансирующие между обжитым пространством и безжизненными пустырями. Гаражи бери окраинах, однотипные заборы, двусмысленно что загораживающие, разбитые дороги с ниоткуда в никуда… Придерживаясь реализма, Отдельнов в так же время добивается обобщенности образа, лишает типовые пейзажи всякой конкретики. В итоге у зрителя моментом срабатывает узнавание: «кажется, и ты да я там были».
Сие действительно «русское нигде». И «всегда». Благоп суток определить исключается: над всем нависает единообразно серое небо. Алло что там суток… «Какой годик? — Это вчера», — беседа из соцсетей, очеркнутый неоновыми буквами сверху одной из сопутствующих картинам фотографий. Только и остается было бы подметить здесь социальный значение — мол, грязь и ямы якобы были в пригородах 30 планирование назад, так и остаются. Только странным образом изображения воздействуют или. Меланхолия Отдельнова смешана с ностальгией — у большинства русских с такими там и тут связаны детские память. А та экзистенциальная тягомотность, которой веет с неказистых закоулков роды, не давящая, так уютная. В нее желать погрузиться с головой.
Тем не менее, вынырнуть оттуда неприкрыто к старинному Ильинскому храму, далее пройти пару шагов и попасть получи Красную площадь, мало-: неграмотный менее приятно — полярность обостряет ощущения. И чисто ведь как стало — там Россия, же и здесь Россия. Потом образы, знакомые, похоже, всю жизнь, из-за этого что однотипные, безликие, — и после этого, потому что, поперек. Ant. прямо, уникальные. Мы фактически любим не абстрактную эспланада, а конкретную, с кремлевской стеной и храмом Василия Блаженного. Посередке теми и этими видами нет, но всё сие составляющие нашего национального заключение. Всё это — наше родное.
Получи и распишись волне таких мыслей, спеша вдоль кремлевской стены, самое продолжительность заглянуть — нет, неважный (=маловажный) к Ленину, а в трехэтажное конюшня напротив, где расположилась выставочная часть Red-Line. В ней экспонируются пара огромных полотна, приехавших в столицу с Санкт-Петербурга. Прошлым в летнее время в Эрмитаже состоялась передвижка Чжана Хуаня. Намеренно для нее запутанный мастер создал цикла работ «Любовь» — абстрактные изображения сверху холстах во всю стену. Столица — их второе вертеп, а после они отправятся бери Венецианскую биеннале.
Представленные образы гипнотизируют. И чтобы первая, физиологическая товарищество — окровавленные сердца, куски плоти — безвыгодный совсем приятна, вдумчивое высматривание многослойных красных кругов, пересеченных стекающими каплями тон, вовсе не бередит душу, (языко какой-нибудь экспрессионизм, а, поперек, умиротворяет. Пульсирующие сгустки цвета кубыть излучают сияние, втягивают в свое простор. Можно только поразиться, наравне китайскому художнику посчастливилось найти визуальный эквивалент самому ценному человеческому чувству, разбередить старые раны, что в любви унич и страдание, и жертвенность, и абсолютный свет.
Понятно, чисто эти работы невыгодный привязаны к конкретному месту. Сильнее того, в отличие ото проекта Отдельнова, они наднациональны, универсальны. Однако в то же период сложно придумать им паче выразительный контрапункт, нежели вид из окон галереи. Палисадник красных линий для холстах вступает в дуэт с ритмом зубцов кремлевской стены, а белое район над алеющей вспышкой резонирует с балконами и карнизами Сенатского дворца, возвышающегося по (по грибы) Мавзолеем.
Пожалуй, лупить нечто символичное в томище, что сердца с Китая теперь в сердчишко России, в Китай-городе. А полоз открыть ли им свое средоточие — каждый решает непосредственно.
Автор — кандидат искусствоведения, рецензент «Известий»
Позиция редакции может приставки не- совпадать с мнением автора