Крестины Кристины Орбакайте состоялись на качелях

Фoтo: Сeргeй ПEТРOВ

— A Aллa Бoрисoвнa-тo придeт пoсмoтрeть нa дoчь? — спрaшивaю я Гaлину Вoлчeк.

— Нeт, Aллa нe смoжeт — oнa с дeтьми сeйчaс нa мoрe. Мы вooбщe нe ждeм oсoбыx гoстeй. Вчeрa были «пaпы-мaмы», сeгoдня и зaвтрa — зритeли пo билeтaм. Oфициaльнaя прeмьeрa в нoвoм сeзoнe, мaлo врeмeни было (репетиции начались в конце апреля. — М.Р.). Сейчас два раза сыграем на публике. Кристина очень волнуется.

Да тут, как я вижу, все волнуются: слишком велики репутационные риски, велика ответственность. У Волчек — перед труппой: мало того что позвала артистку со стороны, так еще и не театральную, а певицу из шоу-бизнеса. И главное — перед зрителем, который верит, что, приглашая на сцену чужака, «Современник» не уронит планку. И у Орбакайте риск будь здоров: должна доказать ревностным театралам, что она на сцене человек не случайный и что ее подростковая роль в фильме «Чучело», который в середине 80-х прогремел на всю страну, тоже была не случайностью в ее биографии.

Но вот спектакль начинается. Те же декорации: графический абрис Нью-Йорка, внутри которого только две комнаты, но без разделяющей их стены, внутри которых — две кровати и два телефона. Все! Мужчина и женщина два с половиной часа пытаются построить новую жизнь, но прошлое сопротивляется и не хочет отпустить им нового счастья.

Фото: Олег Никишин

Пьеса Уильяма Гибсона — подлинная драма с выяснением отношений, истинным и ложным самоанализом, срывами и рефлексиями героев, которые постоянно на нервах от социальной и личной неустроенности. Одним словом, жизнь не удалась. Джери, высокий красавец (Кирилл Сафонов), бежит от жены — точнее, от ее измены. Супружеские отношения отягощены еще и материальной зависимостью от влиятельного тестя. А Гитель… та вообще в силу странности своего характера обречена на неудачи. Вот и встретились два одиночества-неудачника.

Она появляется в своей крохотной квартирке с большой кроватью, матрас которой — предмет особой гордости — за 69 долларов (действие пьесы происходит в середине прошлого века, поэтому ценник без особых нулей — 15, 20, 69). Она не входит, а буквально влетает — короткая пестренькая юбка (нечто розовенько-фиолетовое), дешевая курточка под искусственного леопарда… И через пару минут в зале начинается смех: эта блондинка и правда смешна, но природа этого смеха из редкого сочетания — нелепости и необъяснимой трогательности.

Ее нелепость обаятельна. По фактуре Орбакайте не травести с острыми ключицами подростка, у нее — приличный рост, но откуда-то берутся хрупкость, ломкость в ее героине. Несколько танцевальных па (а это певица всегда хорошо делала на эстраде), батман, еще батман… Цепочка несуразных действий, когда все одновременно — и все валится из рук. Звонит телефон, закипает и убегает молоко, из пакета вываливаются продукты, хочется есть/пить/писать одновременно, а тут еще звонок в дверь! И на пороге — он, да еще и в шляпе. Суета, смятение, страх. Маленькой балеринке Гитель, вообще-то такой хорошей, отчего-то не везет — ни в деле, ни с мужиками. Они в основном пользуются этой бескорыстной дурехой. Вот и этот приятель пришел попользоваться ее распахнутой душой, да еще объяснить с укором: мол, пользуются, подружка, тобой и пользоваться будут. Тот еще невротик.

Фото: Сергей ПЕТРОВ

Гитель у Орбакайте — вся на нюансах, рефлексиях, на невидимом, не техничном, — но именно из этого в спектакле образуется воздух, который или есть, или его сперли, то есть когда воздух спертый. Тогда возникает настоящий театр, когда воздуха не замечаешь, а просто дышишь им. Дышишь чужими историями, бог знает когда написанными, чужими судьбами, тебя не касавшимися до этого момента…

Вообще у Орбакайте репутация стильной певицы, для которой детали в костюме, прическе, движениях имеют значение, потому что работают на образ. Орбакайте-артистка не обращает внимания на сбившиеся волосы, на пот, тонкой струйкой бегущий от виска к длинной шее. Она не боится быть некрасивой — и очень даже некрасивой, особенно во втором акте, когда наступает подлинная драма. Перед нами — драматическая актриса, очень органично проживающая жизнь некой Гитель Моски и делающая ее историю подлинной, а потому вечно живой: историю мужчины и женщины, историю эгоизма, историю любви, когда один любит, а другой — позволяет любить. Неискушенная в театральном деле, она лихо раскачивается на качелях — от смешного до трагичного. И неопытность неофита придает этому полету зыбкость и трепетность. Да и сам спектакль, поставленный три года назад, как будто другой.

Поэтому в зале начинается овация еще до того, как с лица Гитель, смотрящей в зал, уходит свет. Потом — «браво», бесконечные цветы. Браво — Кириллу Сафонову, который, понимая, что фокус внимания неизбежно будет на его новой партнерше, помогал ей. И, конечно, Галине Борисовне Волчек, которая открыла нам новую Кристину Орбакайте — удивительную, тонкую и стильную актрису, которая вышла за рамки своего стиля.

А мама, то есть Алла Борисовна, звонит Волчек после спектакля: «Галя, ну как Кристинка?» А Кристина ее сидит рядом с Волчек — усталая, бледная.

Понимаю, я бы тоже ни за что не пошла на первый прогон своего ребенка, чтоб не скончаться там от страха. Тоже, знаете ли, репутация…

Both comments and pings are currently closed.

Comments are closed.